16 февраля 2023 года в журнале Nature Communications (ссылка) опубликована интересная статья о глобальном потенциале заброшенной пашни с точки зрения стратегии смягчения изменений климата (Potential of land-based climate change mitigation strategies on abandoned cropland). Отметим сразу тонкости перевода: термин cropland не имеет в русском языке полного аналога - он включает в себя пашню и некоторые многолетние насаждения (в пояснениях FAO говорится - "такие, как кофе, какао или каучуконосы"), но в первом приближении, особенно применительно к северным странам, его можно считать аналогом пашни.
Статья состоит из двух основных смысловых блоков: оценки существующих площадей заброшенной за 1992-2018 пашни и перспектив их увеличения до 2050 года, и оценки различных вариантов использования этих земель для повышения поглощающей способности и смягчения изменений климата. Второй блок кажется немного оторванным от социально-экономической реальности, некоторые рассматриваемые решения представляются не очень для нее актуальными (например, массовое выращивание двукисточника или прутьевидного проса как энергетических культур); первый более интересен. Глобальная оценка основывается в основном на дистанционных данных, приведенных к 300-метровому пространственному разрешению, поэтому ее точность не очень высока, но общие тенденции она вполне отражает.
Статья состоит из двух основных смысловых блоков: оценки существующих площадей заброшенной за 1992-2018 пашни и перспектив их увеличения до 2050 года, и оценки различных вариантов использования этих земель для повышения поглощающей способности и смягчения изменений климата. Второй блок кажется немного оторванным от социально-экономической реальности, некоторые рассматриваемые решения представляются не очень для нее актуальными (например, массовое выращивание двукисточника или прутьевидного проса как энергетических культур); первый более интересен. Глобальная оценка основывается в основном на дистанционных данных, приведенных к 300-метровому пространственному разрешению, поэтому ее точность не очень высока, но общие тенденции она вполне отражает.
В статье говорится, что всего за период с 1992 по 2018 годы в мире было заброшено около 98 млн га пашни, причем в последнее время скорость забрасывания увеличилась: в 1992-2015 она составляла около 3,6 млн га в год, а в 2015-2018 годах увеличилась до примерно 4,8 млн га в год. Согласно двум вариантам оценки будущего забрасывания, к 2050 году общая площадь заброшенной с начала девяностых годов прошлого века пашни достигнет 139 и 161 млн га. Приведенная выше карта показывает распределение заброшенных пахотных земель сейчас (а) и к 2050 году при максимальной оценке (с). Отметим, что это именно пашня плюс некоторые многолетние насаждения, без сенокосов и пастбищ, на которые приходится основная площадь забрасываемых сельхозземель в северных странах - то есть в них, в том числе у нас в России, потенциал гораздо больше.
Чем с практической точки зрения интересна эта статья? Она (как и многие другие публикации последних лет) показывает, что масштабы забрасывания сельхозземель по всему миру довольно велики и будут расти, и что мировая наука всерьез думает, как эти земли наилучшим образом использовать для решения важных задач современности (в том числе для смягчения изменений климата, биоэнергетики и т.д.). Возможно, конкретные решения, предлагаемые в этой статье, и не сработают - но такой поиск точно приведет к тому, что в ближайшие годы и тем более десятилетия мы увидим глобальный рост использования бывших сельхозземель для разнообразных альтернативных видов хозяйственной или природоохранной деятельности. И, как во многом, мы и тут рискуем радикально отстать: пока мир думает, как наилучшим образом использовать заброшенные сельхозземли (и уже не только думает, но много где и делает) - наши чиновники создают все новые запреты и бюрократические барьеры на пути такого использования. Например, прошлогодние постановление Правительства РФ от 8 июня 2022 года № 1043, федеральный закон от 5 декабря 2022 года № 507-ФЗ и постановление Пленума Верховного суда РФ от 15 декабря 2022 года № 38 в совокупности привели к практически полному запрету сельского лесоводства - хозяйственной деятельности, связанной с выращиванием и рациональным использованием лесов на землях сельскохозяйственного назначения.
Чем с практической точки зрения интересна эта статья? Она (как и многие другие публикации последних лет) показывает, что масштабы забрасывания сельхозземель по всему миру довольно велики и будут расти, и что мировая наука всерьез думает, как эти земли наилучшим образом использовать для решения важных задач современности (в том числе для смягчения изменений климата, биоэнергетики и т.д.). Возможно, конкретные решения, предлагаемые в этой статье, и не сработают - но такой поиск точно приведет к тому, что в ближайшие годы и тем более десятилетия мы увидим глобальный рост использования бывших сельхозземель для разнообразных альтернативных видов хозяйственной или природоохранной деятельности. И, как во многом, мы и тут рискуем радикально отстать: пока мир думает, как наилучшим образом использовать заброшенные сельхозземли (и уже не только думает, но много где и делает) - наши чиновники создают все новые запреты и бюрократические барьеры на пути такого использования. Например, прошлогодние постановление Правительства РФ от 8 июня 2022 года № 1043, федеральный закон от 5 декабря 2022 года № 507-ФЗ и постановление Пленума Верховного суда РФ от 15 декабря 2022 года № 38 в совокупности привели к практически полному запрету сельского лесоводства - хозяйственной деятельности, связанной с выращиванием и рациональным использованием лесов на землях сельскохозяйственного назначения.